Я варила тыквенную кашу. Варила и плакала, варила и плакала.
Потому что случилось страшное. А тыквенная каша варится долго и скучно. Я даже плакать перестала. Потому что тыкву все равно не вернуть. То есть вот вырастить большую, красивую и желтую тыкву я смогла. А сохранить – нет. Я на нее долго смотрела сначала, а потом в сумке на балкон отнесла. И все думала – вот буду варить из нее кашу тыквенную целыми кастрюлями. А еще потахе. Это такое народное кубинское блюдо. Ни один рецепт потахе из интернета не сказал мне, что в него нужно класть тыкву. Инет вообще мало говорит про потахе. Но зато мне это свекровь говорила. А еще про юку и батат. Я ей верю до сих пор, кстати. Она была умница и красавица. Вертела мужчинами, как хотела. Приходит, бывало, с работы и давай телевизор смотреть. Нет у меня сегодня, говорит мужу, настроения тебе ужин готовить. Я устала сегодня на совещании сидеть. Очень сложно было. А муж ей – да не вопрос, я сам все сделаю. Я совсем сегодня не устал – всего-то 250 км на КАМАЗе без кондишена с песком туда-сюда в Камагуэй смотался.
А она поила моего новорожденного сына крепким кофе с ложечки и не обращала внимания на мои обмороки. Но все равно про юку и батат в местном гастрономе разводят руками. А вот тыква – пожалуйста, на балконе в сумке.
Оказалось, что пара недель для тыквы, что сто лет для малинового варенья. Половины, как ни бывало.
Хорошо, семечки удалось спасти. Могла бы совсем расстроиться.
А каша – вот она. Очень вкусная.
А потахе тоже варила. Но не успела сфотографировать. Понаехал сын с друзьями, и съели все. Сказали вкусно, рецепт спрашивали. А я не сказала. Пусть у своих свекровей спрашивают.
П.С. Тридцать семь минут тщательного изучения журнала показали, что я не знаю, как помещать запись под кат.
Journal information